Влияние человека на мир растений

В предыдущей главе мы вкратце рассмотрели историю развития растительного мира. На протяжении чрезвычайно длительного времени он находился, так сказать, в равновесии с естественными факторами окружающей среды. Стоило им измениться, как на это реагировал и растительный покров, и равновесие вскоре снова восстанавливалось. Лишь на последнем этапе развития мира растений появился человек; его деятельность постепенно становилась все более существенной и наконец стала важным фактором, оказывающим влияние на растения.

В разных регионах земного шара человек начал воздействовать на растительный покров в разное время. Самое давнее и отчетливо выраженное влияние прослеживается в районах древних цивилизаций: в Передней Азии, в Средиземноморье, в Китае. Хорошо известно, что в те времена, когда в этих районах уже существовали высокоразвитые культуры, природа Центральной Европы оставалась еще нетронутой. Было бы чрезвычайно заманчиво описать результаты влияния, которое оказывали на растительный покров эти древние культуры, но, к сожалению, наши знания об этом скудны. Поэтому далее мы ограничимся лишь изложением того, что касается территории Центральной Европы.

В этом регионе люди обитали уже в плейстоцене, в периоды потепления. После последнего оледенения они опять появились вслед за отступлением ледника. Занимались они охотой и собирательством. Но их небольшие, постоянно кочующие племена были еще в такой зависимости от природной среды, что не могли оказывать влияния на развитие лесов в послеледниковую эпоху. До нового каменного века (неолита) никаких изменений не произошло: Центральная Европа почти сплошь была покрыта лесом. В целом свободные от леса территории - если не принимать во внимание водоемы-были очень невелики: они занимали чуть более 5%, а в некоторых областях от силы 10% общей поверхности. Такие изначально безлесные пространства простирались вдоль морских берегов (дюны и луга на засоленных почвах); безлесными были скалы и каменистые обрывы, верховые и долинные болота, топи. Лишь долинные болота занимали относительно большие площади в долинах некоторых "прарек", и прежде всего вблизи Балтийского моря.

Первое заметное воздействие на растительный покров человек оказал в неолите, когда многие местности стали гуще заселенными, люди перешли к земледелию и скотоводству и потому сделались оседлыми или по крайней мере реже меняли места обитания. В одних районах это произошло 6000 лет, в других - 5000-4000 лет назад. Создавались первые безлесные участки, пригодные для земледелия, и лес начали оттеснять; сначала это было временным явлением. Несмотря на примитивность орудий труда, люди уже в те времена были в состоянии разрежать или сводить лес. Кольцевание деревьев (снятие с них коры кольцом) и применение огня (подсечно-огневая система земледелия), вероятно, использовались уже давно. Правда, от площадей, расчищенных под пашни, довольно скоро отказывались-при примитивных методах земледелия питательные вещества почв быстро оказывались исчерпанными. Как показывают спорово-пыльцевые диаграммы, лес на этих площадях вскоре восстанавливался. За ранней стадией восстановления леса, во время которой главную роль играли береза и лещина, снова появлялся смешанный дубовый лес, характерный для позднего теплого времени послеледниковой эпохи. Продолжительность такого цикла использования почвы для земледелия и дальнейшего восстановления на этом месте леса насчитывала 200-400 лет.

Выжигание леса в тропиках часто еще применяют и поныне

Разрежению и оттеснению лесов в значительной мере способствовал и выпас в них домашних животных. Коровы, овцы, козы и свиньи, которых люди держали уже с неолита, кормились в лесу. Каких-нибудь 200 лет назад почти всюду в Центральной Европе домашних животных пасли, как правило, в лесах; нередко леса и использовали главным образом для выпаса! Прежде всего выпас скота сказывался на растительном покрове естественно возникших лесных полян, которые образуются и в неповрежденных лесах при падении очень старых деревьев. Подрост древесных пород, как и многие кустарники, повреждался скотом. С течением времени экстенсивный выпас скота в лесу приводил к существенному разрежению леса, так как появившиеся в древесном ярусе бреши не только не зарастали, но становились все более обширными. Открытые места быстро заселялись травянистыми растениями, в том числе злаками (такую картину и поныне можно наблюдать на каждой светлой лесной поляне). Поскольку многие из этих трав обладали более ценными кормовыми свойствами, чем изначально существовавшие в лесу растения наземного яруса или листва деревьев, такие осветленные леса обеспечивали кормом большее число пасущихся в них домашних животных, а это вполне соответствовало интересам человека. Но выпас скота часто вызывал изменения в составе лесов. Преимущественное развитие получали такие виды древесных растений, которые животные поедали неохотно или вовсе не поедали, а также такие, которые были способны переносить повреждения, наносимые скотом.

Долгое время жители Центральной Европы концентрировались в нескольких определенных областях, называемых областями древних поселений. Они охватывали предгорья Альп от Юры до Нижней Австрии, значительную часть юго-запада ФРГ и Верхнерейнской низменности, а также северный склон Среднегерманских гор от Вестфалии через предгорья Гарца, Тюрингию, Саксонию и далее на восток. К началу нашей эры эти области были уже сравнительно плотно заселены, а леса местами сильно разрежены. Но между относительно безлесными участками все еще существовали огромные леса, на составе которых почти не сказывалось воздействие человека и домашних животных. В те времена, вероятно, около 70-75% территории Центральной Европы еще было покрыто лесами.

Римский писатель Тацит в своем труде "Германия", опубликованном в 98 г. н. э., привел такое часто цитируемое замечание о природе Германии: "Terra... in universum tamen aut silvis horrida aut paludibus foeda..." ("Страна... в основном или заросла лесами, или обезображена болотами..."). Хотя Тацит сам не бывал в Германии, и приводимые им сведения исходили от римских офицеров и торговцев, его высказывание относится лишь к территории, которая тогда была известна римлянам, то есть примерно к области, расположенной южнее Майна и Дуная. Во времена Тацита эта область уже была сравнительно плотно заселена, а ее леса разрежены. На римлян, пришедших из солнечного и почти лишенного лесов Средиземноморья, области южной Германии, еще покрытые лесами, произвели, очевидно, сильное впечатление. Но все же приведенное Тацитом описание, пожалуй, в большей степени могло бы относиться к северной части Центральной Европы.

Следующий период сведения лесов ради пашен наступил незадолго до окончания первого тысячелетия нашей эры, во времена правления Каролингов. Возникли "области новых поселений". Но и при этом севернее Эльбы оставались районы, еще не подвергшиеся существенному воздействию человека. В других областях уже к концу XII в. в целом установилось характерное и для настоящего времени распределение площадей между лесом и окультуренными землями. На территориях к северу и востоку от Эльбы современное соотношение площадей, занятых лесами и полями, сложилось примерно к 1400 г.

Конечно, в средние века леса выглядели совсем не так, как теперь. Вряд ли существовали сомкнутые высокоствольные леса. Лесами тогда называли обильно заросшие кустарниками, сильно разреженные насаждения, в которых крупные деревья стояли поодиночке или группами. Поэтому леса, в сущности, имели характер парков, что определялось общепринятым выпасом в них скота. К этому добавлялась почти беспорядочная рубка деревьев ради получения древесины.

Таким предстает перед нами этот ландшафт на многих полотнах художников-романтиков: отдельные группы деревьев и кустарников, обширные открытые пространства, на которых часто изображены пастухи и пасущиеся животные - невольные творцы таких ландшафтов. Для многих людей, живших в средние века, "парковые" ландшафты были идеальными, что позднее нашло отражение в практике садоводства в форме "английского парка".

Если выпасом домашних животных в лесу человек осуществлял непреднамеренный отбор древесных пород, то часто, особенно в позднем средневековье, он сознательно способствовал распространению дуба. Это объяснялось тем, что желуди играли большую роль в свиноводстве. Стремясь обеспечить свиней кормом, люди во многих местах, обычно вблизи поселений, насаждали дубовые рощи. Многие дубы, своим величественным обликом украшающие современные леса, были посажены в позднем средневековье с хозяйственными целями.

Участок ненарушенной пустоши, возникшей под влиянием выпасов

Такой способ ведения хозяйства неизбежно должен был привести к нехватке древесины. Ведь ее использовали не только для изготовления предметов обихода и в качестве строительного материала - древесина обычно представляла собой и единственный вид доступного топлива. Рудники, стекольные заводы, установки для солеварения и т. п. поглощали огромные количества древесины. Поэтому в некоторых странах уже в XII, а в других - в XIV-XV вв. издавались особые предписания об упорядоченном пользовании древесиной.

Достойную внимания попытку предотвратить нехватку древесины еще в 1368 г. предпринял городской совет Нюрнберга, впервые начав искусственное лесоразведение посевом семян сосны. В XV в. этому примеру последовали власти Франкфурта-на-Майне. Но только в XIX в. во многих странах было осуществлено, а затем очень быстро распространилось искусственное разведение хвойных древесных пород. Это положило начало планомерному, упорядоченному ведению лесного хозяйства, что в свою очередь привело к существенному преобразованию лесов.

В настоящее время в Центральной Европе едва ли найдутся леса, о которых можно было бы говорить как о "естественных". Даже те из них, что производят такое впечатление, при более внимательном изучении обнаруживают признаки прежних воздействий и следы хозяйственного использования.

Растительные сообщества, возникшие под влиянием человека. Экстенсивный выпас скота в средние века не только наложил отпечаток на ландшафты Центральной Европы - он привел к становлению новых, иногда занимающих большие пространства растительных сообществ. На относительно бедных почвах после осветления лесов нередко возникали пустоши. Правда, существуют и изначально безлесные пустоши. Но они встречаются только в районах, непосредственно примыкающих к берегам морей, и занимают очень небольшие площади. Многие же пустоши, например известная Люнебургская пустошь, возникли лишь в результате вмешательства человека.

Малопродуктивные выгоны и луга тоже образовались после экстенсивного выпаса, который был сопряжен с постоянным извлечением из почвы питательных веществ и поэтому приводил к ее обеднению. С другой стороны, здесь произрастали многие нетребовательные виды (если они переносили воздействия выпаса), которые были бы вытеснены с богатых питательными веществами местообитаний другими видами, а в лесах не могли бы расти из-за недостаточного освещения.

На сухих, обычно неглубоких и богатых известью почвах могли развиваться сухие (так называемые ксеротермные) луговины. В Центральной Европе их флористический состав насчитывает множество разных видов; область их основного распространения находится либо в Средиземноморье и прилегающих к ней районах, либо в степях Юго-Восточной Европы (см. также т. 2). Такими остепненными пустошами, как их часто называют, ботаники интересуются уже давно. В природных ландшафтах, не испытывающих на себе влияния деятельности человека, они могут занимать совсем небольшие площади. Как уже отмечалось, такие изначально безлесные, не покрытые кустарниками участки имеются только на скалах, каменистых склонах и очень крутых берегах-обрывах (см. рисунок). Здесь светолюбивые виды сухих луговин могли удержаться со времени климатического оптимума (время смешанного дубового леса), а затем эти особые местообитания служили территориями, откуда происходило вторичное расселение. Для таких сухих луговин экстенсивный выпас, по-видимому, тоже имел серьезное значение. Как известно, козы отлично карабкаются по крутым склонам и объедают траву в таких местах, которые недоступны другим пасущимся домашним животным. Вероятно, на всех сухих луговинах сказался выпас, именно поэтому они остались свободными от кустарников и деревьев.

В местностях, издавна заселенных людьми, остепненные пустоши встречаются особенно часто. Однако изначально они вовсе не были там широко распространены. Это объясняется тем, что в этих районах влияние человека проявилось раньше и было более стойким. Стоит прекратить выпас, как на таких луговинах почти повсюду быстро начинают расти небольшие леса; они и подавляют сообщества светолюбивых ксерофильных растений, не способных противостоять конкурентам. Сейчас во многих заповедниках сухие луговины зарастают кустарниками. Найти экономически оправданные меры для предотвращения этого процесса - одна из сложных проблем охраны природы.

Сперва невольно, а затем сознательно человек влиял и на водный баланс окружавшей его местности, создавая растительные сообщества, которых прежде не существовало. Разрежение лесов в бассейнах крупных рек привело к тому, что осадки стали быстро стекать в реки, вызывая эрозию почв. Это было особенно заметно после массового сведения лесов. Если до этого в поймах рек образовывались песчаные отложения, то усилившаяся эрозия привела к образованию пойменных суглинков в нижнем течении рек. Иногда такие отложения достигают многометровой толщины. Известный геоботаник Элленберг изобразил этот процесс и связанные с ним изменения растительного покрова в виде наглядных профилей, которые мы воспроизводим. Хотя на схемах изображена р. Везер, их можно отнести ко всем крупным речным долинам Центральной Европы. Рисунки показывают также изменения уровня грунтовых вод и среднего уровня воды в реке во время паводков. При сведении лесов в бассейнах рек уровень воды в них становился менее устойчив. Таяние снега или выпадение обильных осадков вызывало сильные паводки, которые в свою очередь способствовали глубинной эрозии и, следовательно, углублению русел рек. В результате уровень грунтовых вод понижался, хотя уровень воды в реках оставался в норме. Позднее эти. процессы были усилены спрямлением русел, сооружением дамб и т. п.

Луга появились, по-видимому, сравнительно недавно. Но уже римляне владели техникой создания лугов на почвах, пригодных под пашни. В областях Центральной Европы, подвластных римлянам, под их влиянием, вероятно, и возникли первые луга. В других областях они первоначально появились, по-видимому, в результате вырубок ольшатников, находившихся близ поселений. После вырубки деревьев возникали осоковые болота, а из них - после сенокосов - сырые луга, дававшие грубое сено, и даже влажные луга. Такие изменения (а они могут идти и в обратном направлении) происходят очень быстро, иногда в течение нескольких лет. Луга типа "тучных" - без специального внесения удобрений - могли образоваться только на поймах рек, где периодические затопления способствовали привнесению питательных веществ. Как показали исследования, такие луга образовались не ранее IX-X вв., следовательно, им едва ли больше тысячи лет. Однако этого отрезка времени было достаточно, чтобы возникли разнообразные и флористически богатые луговые растительные сообщества.

В некоторых областях луга образовались совсем недавно в результате осушений. Во многих долинах "прарек" на прилегающей с юга к Балтийскому морю территории, которая во время последнего оледенения была покрыта ледником, на мощных, богатых известью и постоянно насыщенных водой торфах возникли безлесные мелкоосоковые болота. До середины XVIII в., а местами до XIX в. эти долинные болота еще были практически нетронутыми: их почти не посещали ни люди, ни домашние животные - болота были едва проходимыми. Лишь вблизи населенных пунктов и по краям долин, где создавались дренажные канавы, появлялись небольшие участки лугов. После создания водоотводных каналов и густой дренажной сети уровень грунтовых вод понизился, что привело к образованию лугов, на которых покос сначала производили один раз в год и вели экстенсивное хозяйство. Хотя растительный покров лугов был довольно пестрым и в его состав входили многие виды растений, все же эти луга были малопродуктивными. Единообразные, богатые питательными веществами и интенсивно используемые травостои, покрывающие сейчас широкие долины, возникли в наши дни.

В Центральной Европе, в районах, не испытавших влияния человека, не было настоящих лугов. Возникает резонный вопрос: откуда произошли луговые растения? Многие виды, обитающие на лугах, и раньше входили в состав местной флоры, но росли в совершенно иных растительных сообществах. Например, виды мятликовых лугов - это выходцы из влажных дубово-березовых лесов, заболоченных березняков, смешанных дубовых лесов с переменным увлажнением или с окраин верховых болот. Виды влажных лугов прежде произрастали в заболоченных олыпатниках, ольхово-ясеневых лесах, а также в пойменных лесах. Виды лугов, дающих грубое сено, - это виды тростниковых и крупноосоковых болот, которые образовались на отмелях по краям водоемов. По-видимому, только некоторые виды сравнительно молодых "тучных" лугов, такие, как скерда двулетняя (Crepis biennis), колокольчик раскидистый (Campanula patula) и козлобородник луговой (Tragopogon pratensis), не входили в состав первоначальной флоры, а пришли из восточноевропейской лесостепи. Несмотря на различное происхождение, луговые растения под влиянием покосов, по-видимому, очень быстро составили новые растительные сообщества, обнаруживающие удивительную долговечность и устойчивость. Примечательно, что во флоре центрально- европейских лугов нет ни одного вида, который был бы заносным и происходил бы из другого флористического царства.

Сегетальные сорняки. Совершенно по-иному обстоит дело с сорняками, засоряющими поля, и с рудеральными, или мусорными, растениями. Как уже упоминалось, земледелием в Центральной Европе начали заниматься в позднем каменном веке, то есть 5000-6000 лет назад. С тех пор известны и сорняки, которые вопреки желанию земледельцев приноравливались к существованию среди культивируемых растений. Некоторые из этих пашенных сорняков пришли к нам вместе с культурными растениями. Как и возделывавшиеся сначала виды хлебных злаков (дикие формы пшеницы - эммер, однозернянка и спельта, а также просо и др.), некоторые сорняки родом из горных степей, степей и полупустынь Передней Азии или Средиземноморской области. К видам, которые были сорняками на полях с появления земледелия, относятся, например, василек синий, или полевой (Centaurea cyanus), куколь обыкновенный (Agrostemma githago), виды мака (Papaver), костер ржаной (Bromus secalinus), живокость полевая (Delphinium consolida), ромашка лекарственная (Matricaria chamomilla, = М. recutita), ярутка полевая (Thlaspi arvense), дымянка лекарственная (Fumaria officinslis) и др. Некоторые полевые сорняки, предпочитающие почвы, богатые соединениями азота, - это растения дикой флоры Центральной Европы, где они росли по загрязненным краям водоемов и по побережьям морей, по берегам рек и т. п. В природных ландшафтах они играли весьма подчиненную роль; лишь земледелие предоставило им возможность обильно развиваться. К числу таких видов, вероятно, относились разные мари - марь белая (Chenopodium album) и марь многосеменная (Chenopodium polyspermum), горцы (горец щавелелистный, Polygonum lapathifolium, и горец почечуйный, Polygonum persicaria), звездчатка средняя, или мокрица (Stellaria media), мята полевая (Mentha arvensis) и др.

Образовавшееся на грабене (опустившемся участке земной коры) долинное болото на севере ГДР - возникшая естественным путем безлесная территория

Но известны полевые сорняки, которые попали к нам сравнительно недавно. Одни из них были непреднамеренно занесены благодаря развитию транспортных средств, другие сознательно культивировались как декоративные растения или растения, пополнявшие коллекции ботанических садов. Иногда можно даже указать год, когда был завезен тот или иной вид. Так, например, повсюду часто встречающийся сорняк вероника персидская (Veronica persica) в 1805 г. одичала, расселившись из ботанического сада в Карлсруэ; галинзога мелкоцветная (Galinsoga parviflora), родина которой - область от Перу до Мексики, примерно в 1880 г. вышла за пределы Берлинского ботанического сада и любительских садов. Число видов сегетальных растений продолжает увеличиваться и в настоящее время. Всего несколько десятилетий назад в разных районах Центральной Европы начал быстро распространяться другой вид галинзоги - галинзога реснитчатая (Galinsoga ciliata). Центрами ее распространения отчасти также были ботанические сады.

Местами не заросший деревьями крутой обрыв в урочище Штубнитц (остров Рюген)

Виды, не входящие в состав естественной флоры какой-либо области, а попавшие туда исключительно в результате прямого или косвенного содействия человека, называют хемерохорами. В зависимости от времени их заноса или одичания среди них различают археофиты и неофиты. Первые были занесены к нам в доисторические времена и уже давно приобрели "права гражданства". О ряде видов сейчас трудно решить, археофиты они или представители местной дикой флоры. Но обычно археофиты не входят в состав естественных или близких к естественным растительных сообществ. Занос неофитов, напротив, происходил недавно, в исторически датируемое время. Но, конечно, между этими двумя группами заносных растений не всегда можно провести четкую границу. Новые археологические находки иногда позволяют сделать вывод, что вид, который до сих пор считали неофитом, оказывается археофитом. Так, например, дурнишник обыкновенный (Xanthium strumarium) долгое время считали неофитом, занесенным из Америки примерно в 1500 г. Между тем удалось показать, что этот вид существовал в местах поселений в северной части Центральной Европы уже в VII-VIII вв.

Изменения растительного покрова долины реки в верхнем и нижнем ее течении, вызванные влиянием человека (по Ellenberg)

Рудеральные растения. Археофиты и неофиты встречаются не только среди сегетальных сорняков. Особенно много их среди рудеральных (мусорных, или пустырных) растений, произрастающих на отбросах, кучах мусора, на сильно удобренных обочинах дорог и т. п. К ним относится и упомянутый выше дурнишник. Места обитания рудеральных растений богаты прежде всего азотом, но и другими питательными веществами - фосфором, калием и др., зато время от времени они сильно высыхают. Своим существованием сообщества мусорных растений также обязаны деятельности человека; без его влияния они бы исчезли (см. рисунок). По-видимому, впервые они стали рудеральными в те времена, когда кочевые племена охотников и собирателей стали окончательно переходить к оседлому образу жизни земледельцев и скотоводов. В тех местах, где человек живет долго, появляются отбросы, богатые органическими веществами, а это приводит к тому, что ближайшие к жилью территории оказываются удобренными. В этом отношении места поселений человека в неолите в принципе не отличались от территорий современных кемпингов, разве что интенсивностью накопления отбросов. Аналогичное воздействие оказывает и скотоводство. Поэтому не удивительно, что вместе со свидетельствами о существовании земледелия мы находим и доказательства примерно одновременного появления рудеральных растений.

Сильно засоренный посев. Видны мак-самосейка и василек синий, или полевой

Конечно, и в ненарушенных природных ландшафтах имелись богатые соединениями азота местообитания с соответствующими растительными сообществами. Такими "естественными кучами отбросов" были бичевники - скопления органических остатков по берегам крупных озер и рек или скопления водорослей по берегам морей. Отсюда пришли такие рудеральные растения, как крапива двудомная (Urtica dioica), мари белая и сизая (Chenopodium album и Chenopodium glaucum), щавель туполистный (Rumex obtusijolius), пижма обыкновенная, или дикая рябинка (Tanacetum vulgare), полынь обыкновенная, или чернобыльник (Artemisia vulgaris), чертополохи поникший и курчавый (Carduus nutans и Carduus crispus), бодяк полевой (Cirsium arvense) и др. Естественные обильно удобренные участки существовали - особенно в области Альп - в местах обитания серн и других крупных животных. Для таких территорий особенно характерны мощно развивающиеся экземпляры щавеля альпийского (Rumex alpinus). Но благодаря животноводству подобного рода местообитаний стало значительно больше.

Татарник на обочине дороги близ селения Токай (Венгрия)

Молокан татарский (Lactuca tatarica): этот растущий по берегам залива Грейфсвальдер-Бодден (ГДР) неофит занесен сюда всего несколько десятилетий назад

Некоторые виды, занесенные человеком в Центральную Европу в доисторическое время (археофиты)

Куколь Обыкновенный Agrostetta githago

Дурнишник обыкновенный Xanthium strumarium

Дымянка лекарственная Fumaria officinalis

Синяк обыкновенный Echium vulgare

Пустырник обыкновенный Leonurus cardiaca

Ячмень мышиный Hordeum murinum

Большинство рудеральных растений - археофиты и неофиты. Первые обычно встречаются на старых пустырях; таковы, например, заросли полыней, лопухов, синяка, татарника. Вторые же приурочены главным образом к рудеральным сообществам, существующим непродолжительное время, например к зарослям гулявника или лебеды. Из растений обеих групп назовем здесь лишь немногие. Так, к числу археофитов относятся татарник колючий (Onopordon acanthium), лопух большой (Arctium lappa), белокудренник черный (Ballota nigra), синяк обыкновенный (Echium vulgare), крапива жгучая (Urtica urens), пустырник обыкновенный (Leonurus cardiaca), просвирник пренебреженный (Malva neglecta), ячмень мышиный (Hordeum murinum) и многие другие. Представители неофитов: лебеда лоснящаяся (Atriplex nitens), щирицы (щирица белая, Amaranthus albus, с 1880 г., щирица зеленоколосная, Amaranthus chlorostachys, с 1903 г., и щирица жминдовидная, Amaranthus blitoides, с 1907 г.), гулявники (гулявник Лёзеля, Sisymbrium loeselii, XVIII в., гулявник ирио, Sisymbrium irio, с 1700 г., и гулявник высокий, Sisymbrium altissimum, с XIX в.), ромашка пахучая (Matricaria matricarioides, = М. discoidea, с 1852 г.) и др. (см. рисунок слева).

Некоторые виды, пришедшие или занесенные в Центральную Европу лишь в относительно недавнее, историческое время (неофиты)

Ромашка пахучая Matricaria matricarioides

Вероника персидская Veronica persica

Водяная чума Elodea canadensis

Гулявник Лёзеля Sisymbrium loeselii

Галинзога мелкоцветковая Galinsoga parviflora

Недотрога мелкоцветковая Impatiens parviflora

Аир болотный Acorus calamus

Неофиты в растительных сообществах, близких к естественным. Большинство "новоселов" центрально-европейской флоры связано с созданными человеком местообитаниями, дальнейшее существование которых зависит непосредственно от него: либо человек постоянно заново создает такие местообитания (кучи мусора, отбросов и т. п.), либо в результате его хозяйственной деятельности устраняется конкуренция со стороны растений местной флоры. Пока лишь немногим занесенным видам удалось надолго войти в состав растительных сообществ, близких к естественным, и тем самым стать практически постоянными компонентами местной флоры. Согласно последним сведениям, в Центральной Европе насчитывается не более 115 таких видов. Характерно, что в этих случаях речь прежде всего идет о сравнительно неустойчивых растительных сообществах, видовой состав которых в разные годы меняется в определенных пределах.

Например, молокан татарский (Lactuca tatarica) родом из Центральной Азии и прилегающих к Черному морю областей в 1902 г. впервые появился на берегу залива Грейфсвальдер-Бодден, куда, по- видимому, был занесен во время зимних перелетов голубеобразными птицами - саджами. Он быстро вошел в состав растительных сообществ дюн и теперь распространен по берегам Балтийского моря от острова Рюген до острова Узедом.

Один из известнейших случаев внедрения занесенных растений в сообщества, близкие к естественным, - распространение в Европе элодеи канадской, или водяной чумы (Elodea canadensis). Это растение родом из средних широт Северной Америки; в 1836 г. его завезли в Ирландию вместе с древесиной. Отсюда элодея быстро расселилась по водоемам Британских островов и примерно в 1860 г. попала в Голландию и Бельгию. Распространению элодеи по центральноевропейским водоемам во многом способствовало ее культивирование в ботанических садах Берлина и прилегающих районов (1859 г.), откуда она стала расселяться необычайно быстро; уже двадцатью годами позже ее можно было встретить почти во всех водоемах Центральной Европы. Временами она размножалась настолько обильно, что препятствовала ловле рыбы и движению судов. Отсюда и название растения - водяная чума. С тех пор элодея хорошо приспособилась к жизни в естественных или близких к естественным сообществах водных растений.

Распространение элодеи канадской, или водяной чумы (Elodea canadensis), в Центральной Европе (по Suessenguth)

Во многих прибрежных зарослях тростника прочно обосновался аир болотный (Acorus calamus). И хотя этот вид у нас стал обычным, все же речь идет о неофите, привезенном с Востока одним ботаником в 1574 г. Несомненно, быстрому распространению этого лекарственного растения способствовало неоднократное намеренное разведение его в разных местах.

Наиболее сбалансированными оказываются лесные растительные сообщества, куда новые виды почти не в состоянии внедриться. Исключение составляет недотрога мелкоцветковая (Impatiens parviflora) - растение из Восточной Сибири и Монголии, которое в 1837 г. было высажено сначала в Дрездене, а затем в других местах и быстро одичало. Долгое время его расселение происходило сравнительно медленно. Однако сейчас наблюдается массовое распространение растения; оно все чаше встречается в составе яруса трав влажных лиственных лесов, дубово-грабовых лесов и т. п., причем даже вытесняет растения местной флоры.