Так ли молоды травы?

Начав рассказ о самых старых растениях на нашей планете с деревьев, мы тем самым как бы сразу определили их первенство в долголетии по сравнению с кустарниками и травами. Но, собственно, почему? На такой вопрос слышишь обычно в ответ: а как же может быть иначе? Ведь надземная часть деревьев не поддается разрушению, если они живые. Год от года стволы их делаются мощнее, толще, крона гуще. А травянистые растения, лишь кончилось лето, почти полностью отмирают - разве они могут спорить по продолжительности жизни с деревьями?

Действительно, многолетние травы ежегодно почти полностью теряют сезонный прирост. Заметьте: почти, но не совсем. Что-то все-таки остается в земле: корневища, клубни, луковицы, которые на будущий год дадут начало новым растениям. Значит, на вопрос о том, сколько же на самом деле живут травянистые многолетники, ответить вовсе не просто. Он связан с другим: а сколько лет могут существовать луковицы, клубни, корневища - то, что ботаники называют покоящимися органами.

И вот здесь-то и ждут нас самые большие неожиданности. Каждый год в многочешуйчатой луковице прибавляется несколько новых чешуи. Значит, рассуждая последовательно, мы могли бы приблизительно вычислить возраст такой луковицы, разделив общее число чешуи на то их число, которое образуется ежегодно.

На корневище всякий год остаются следы от стеблей и листьев, возникших только в текущем сезоне, у многих растений это число стабильно, следовательно, и в данном случае можно было бы выявить возраст корневища по сумме листовых рубцов и следов от цветоносных побегов.

Однако у всех этих методов определения возраста есть один существенный недостаток: они совершенно не учитывают ту часть растения, которая уже отмерла, превратилась к моменту подсчета в органическое вещество почвы. И, к сожалению, компенсировать этот недостаток полностью нельзя. Мы чаще всего не знаем, сколько раз в течение жизни обновлялась полностью луковица.

Есть у ботаников такое понятие - клон. Оно обозначает потомство одной особи, возникшее посредством вегетативного размножения. Примером клона может служить грядка земляники, где все растения ведут свою родословную от усов одного-единственного разросшегося кустика. Представим себе, что такой процесс размножения шел без помощи человека. Пока дочерний кустик соединен усом с материнским растением, он составляет с ним единое целое и возраст у них одинаковый. Но вот ус отмирает, происходит разделение дочернего я материнского кустов, последний со временем может даже совсем погибнуть - как же тогда вычислить возраст потомства? Ботаники в этом случае говорят о возрасте клона, то есть о сумме жизненных циклов всех потомков, произошедших, подобно описанному выше, от единого предка.

Такое общее отступление в вопросе о долголетии травянистых растений сделано, чтобы читателю стало ясно: вовсе не исключено, что при благоприятном стечении обстоятельств возраст клона может быть очень и очень большим. Он зависит от продолжительности жизни каждого дочернего кустика и числа предшествующих поколений. Возраст кустика определить обычно нетрудно. Однако, не зная числа поколений, образующих клон, мы зачастую не можем даже приблизительно получить результат.

Известный советский ботаник Е. Н. Синская, много занимавшаяся биологией посевной люцерны (Medicago sativa L.), считает, например, что некоторые клоны этого вида могут существовать не менее 1000 лет. Вот вам и недолговечное травянистое растение!

Интересный пример долголетия мха (Gymnostonium curvirostre) приводит А. Кернер в своей книге "Жизнь растений". В Штирии (Австрия) была найдена дернина этого вида толщиной (или, как говорят, мощностью) 9 метров Большая часть ее не только отмерла, но и подверглась известкованию, превратившись в туф. Но верхняя часть дернины оставалась живой. Ежегодный прирост мха очень незначителен, поэтому, как подсчитали специалисты, для образования такой мощной дернины понадобилось более 2000 лет. Вот и получается, что мелкий, незаметный мох по своему долголетию превзошел многие великолепные деревья.