Галстуки и шнурки мистера Бербанка

 Вспомним величайшего селекционера Америки, покойного Лютера Бербанка. 
 
Акад. Т. Д. Лысенко

Побережье Тихого океана. Калифорния. Городок Санта-Роза, утопающий в шиповнике и вьющихся розах

Побережье Тихого океана. Калифорния. Городок Санта-Роза, утопающий в шиповнике и вьющихся розах. На двери скромного приветливого домика, обвитого плющом, привлекает внимание надпись:

 "Мистер Бербанк занят не менее министров 
 Вашингтона и поэтому почтительнейше просит публику 
 не беспокоить его посещениями". 

Чем же занят мистер Бербанк? Сегодня воскресенье. Он вышел из дому рано утром и отправился за город.

Целый день бродил он по берегу океана, по горам, останавливаясь и окидывая взглядом окружающий ландшафт.

Бербанк

Он задерживался почти перед каждым цветущим растением, нюхал его, нежно прикасался тонкими пальцами к лепесткам, но цветов не рвал и лишь иногда обвязывал понравившееся растение вытащенной из кармана цветной ленточкой, как галстуком, и шел дальше. Странное занятие для очень занятого человека! Об этих воскресных занятиях Лютер Бербанк пишет в своих мемуарах, называемых "Жатва жизни":

"Мало кому известно, но это факт, что калифорнийские дикорастущие цветы и кустарники в Англии и других европейских странах сделались любимыми садовыми растениями.

Я еще помню, с каким удовольствием я бродил в воскресные дни по горам и по берегу и собирал семена.

Конечно, я должен был так же, как при работе в моих садах, предварительно исследовать растения, когда они были в цвету, и те, которые мне больше всего нравились, отбирать и тщательно отмечать, чтобы иметь возможность впоследствии снова найти их.

Для отметки я применял всегда полоску из материи или шпагата, но часто и то и другое я успевал израсходовать, не закончив своего путешествия, и мне приходилось разрывать свой носовой платок или разрезать галстук, полученный к Новому году.

Неоднократно мне не оставалось ничего другого делать, как использовать шнурки от моих ботинок; когда я тащился затем по пыльной дороге домой, каблук моих башмаков ходил взад и вперед, как деревянная туфля китайца,

Но зато когда осенью я возвращался, то всегда снова находил отобранные мною растения (если только раньше их не нашла какая-нибудь корова или дикое животное), и тогда я чувствовал себя вознагражденным за свою работу, а моя мать и мои сестры мирились с исчезновением части моего туалета".