В Аварии

В переводе на русский язык «Дагестан» значит «страна гор». Пожалуй, ни один из самых разнообразных ландшафтов Центрального Кавказа - которые no-существу все являются ландшафтами горной страны - не заслуживает этого названия более, чем нагорный Дагестан.

Цепи горных хребтов Кавказа, начинающиеся далеко на западе от берегов Черного моря, идут в направлении к юго-востоку правильными параллельными грядами огромных массивов с возвышающимися над ними куполами, конусами и шапками покрытых вечными снегами гор-гигантов. Растительная зональность хребтов классически замещает одна другую при подъемах на горные хребты в центральной части Кавказа (например, по Военно-Грузинской дороге). Степи разнотравно-злаковые, покрывающие подножия гор, переходят последовательно в лиственные и хвойные леса, выше лесов простираются субальпийские и альпийские луга, еще выше - гольцовые осыпи, субнивальная зона и вечные снега вершин.

В направлении к востоку, там, где ощущается уже близость Каспийского моря, в Дагестане, эта последовательность сразу и резко нарушается. Параллельность хребтов делается все менее и менее заметной. Хребты, отдельные массивы, вершины каменных громад начинают идти в самых разнообразных направлениях. Ущелья с протекающими по ним реками, шедшие на западе и в центре строго меридионально, идут здесь под различными углами и перекрещиваются друг с, другом. Долины, горы, горные плато, плоскогорья нагромождаются одни около других; рядом с высоким кряжем находится сравнительно невысокая возвышенность. Растительность склонов без резких границ, без какой бы то ни было правильности сменяет одна другую. Породы, слагающие горы, делаются разнообразнее. Ландшафты постоянно меняются, и преобладающим становится ландшафт каменистой горной степи, западнее Дагестана выраженный лишь в широких долинах средней части горных хребтов.

Суженный до минимума горизонт замыкают «желтые» вершины гор, иногда остроконечных, но чаще куполообразных и плоских. Горная степная растительность, обилие колючих подушек астрагалов, низких и тоже колючих кустарников оригинальных каперцев, дагестанских серебристых шалфеев, растущих по пологим и обрывистым, но всегда сухим склонам хребтов, с разбросанными по ним большими и малыми обломками скал и камней, каменистые осыпи, спускающиеся в балки, придают особенный колорит этой горной стране.

Мы выезжаем из бывшей столицы Дагестана - города Буйнакска, направляясь в Аварию, в долины, по которым протекают четыре дагестанские реки, называющиеся все одинаковыми именами Кой-су. Дагестанские Кой-су, сливаясь все вместе, образуют самую большую реку северного Дагестана - Сулак, несущую свои мутные воды в Каспий.

Дорога идет на запад, и мы проезжаем первый большой аул Казанище в семи километрах от Буйнакска. За Казанищем начинаются подъемы на холмы, являющиеся преддверием грандиозного Салатау-Гимринского хребта. Хребет тянется на юго-восток. Далеко перед нами отчетливо вырисовывается в прозрачном воздухе Кизилярский перевал, соединяющий Буйнакск с аулами Даргинского района.

Кизил-яр сложен из доломитизированных известняков, в которых много окаменелых остатков богатой морской фауны - морских ежей, губок, аммонитов.

Дорога становится все круче и круче, и мы едем по ущелью среди гор из доломитов и известняков. В ущелье сбегает ряд узких поперечных балок с высокими скалистыми склонами. По одной из балок, вверх, с шумом могучих крыльев пронеслась пара горных беркутов.

Неожиданно крутой подъем оканчивается, и мы въезжаем в аул Араказ, расположенный в широкой долине быстрой горной речки.

Вокруг Араказа типичная горная степь с ее сухолюбивой бедной растительностью. По обломкам скал среди невысоких обрывов летают горихвостки-чернушки; на дорогу впереди нас опустилась пара клушиц с кораллово-красными клювами. Их гнезда, помещающиеся в углублениях и щелях скал, находятся на высоком обрыве, свисающем над дорогой. С лужайки, усеянной валунами - остатками ледниковых морен, слышатся короткие трели альпийских рогатых жаворонков. Справа и слева от дороги, среди скал, с горных вершин, кажущихся совсем близкими, со всех сторон несется громкое кудахтанье горных курочек - кекликов, или «макук», как называют их аварцы. Наш возница, приостановив линейку, показывает рукой на дорогу, по которой, быстро семеня своими красными лапками, бежит пара этих птиц. Не подпустив нас шагов на тридцать пять и не желая, видимо, сбегать с дороги, курочки с громким хлопаньем крыльев и звонким кудахтаньем поднимаются на крылья и, сначала быстро взмахивая ими, взмывают вверх, а затем, планируя, спускаются куда-то в балку.

Очевидно, как и у большинства зоологов, у меня есть какое-то особенное пристрастие к некоторым птицам. Я люблю всех птиц, для меня все они красивы, все они интересны; ведь, в самом деле, птицы, какими бы они не были, всегда грациозны, у них никогда не бывает ни одного неизящного движения, все птицы «самые эстетические существа в природе» (Дарвин). Из мелких зерноядных птиц я чувствую особенное расположение к корольковым вьюркам и чижам, из наших садовых насекомоядных птиц мне особенно симпатичны черноголовые славки и лазоревки, а из птиц куриных, из охотничьих, «из дичи» я больше всего люблю горных курочек.

Мое первое знакомство с горными курочками произошло в раннем детстве. Отец, возвратясь из поездки, привез мне в подарок в деревянном ящике четырех горных курочек, купленных им где-то на одной из станций у Дербента.

Горная курочка (кеклик) с цыплятами

Курочки были совсем ручными, не дичились людей, а, наоборот, старались клюнуть мою руку, если я совал ее к ним в ящик. После незначительных пререканий с матерью, мне разрешили держать курочек не в клетке, а выпустить их прямо в комнату, в нашу столовую. Курочки очень быстро освоились с новыми условиями существования - они у нас под ногами собирали крошки или, взлетев на спинки стульев, ожидали какого-нибудь лакомого кусочка. Единственная причиняемая ими неприятность была в том, что они своими крепкими клювами в нескольких местах проклевали деревянный пол комнаты, начавший подгнивать.

Увидеть первый раз курочек в их «домашней» обстановке мне пришлось много позднее. Я был студентом и однажды с отцом и его приятелем поехал на охоту за курочками на станцию Чир-Юрт (в Да-гестане). Мы охотились к югу от Чир-Юрта в ближайших горах. Это невысокие холмы, покрытые ксерофитной растительностью, между ними балки со склонами, заросшими низкими кустами держидерева, каменистые осыпи. Весьма своеобразны здесь узкие и глубокие овраги-каньоны. Текущие весной быстрые потоки талой воды промывают в мягком грунте глубокие овраги с отвесными стенами. Отвесные склоны каньонов достигают часто глубины до пяти метров, при ширине в один - два метра. В один из таких каньонов упал, оступившись, старый пойнтер Треф. Мы едва его вытащили оттуда, но пес так расшибся, что продолжать охоту не мог и вскоре после этого погиб.

Курочек у Чир-Юрта было мало. Я, отделившись от спутников, долго лазал по склонам гор и холмов, добросовестно обдирая одежду об ужасные колючки держидерева, но без всякого результата. Где-то в стороне в горах прозвучало несколько редких выстрелов. Спустившись с горы, я вышел к берегу небольшого родника с прозрачной и холодной водой. Напившись сам и напоив моего пойнтера Эльфа, я пошел вверх по роднику. Эльф, бежавший впереди, вдруг потянул и остановился на стойке у самого берега. Вытянувшись, пес вглядывался в редкие кустики держидерева, растущие за родником между камнями. Подойдя к собаке и приготовившись стрелять, я собирался уже посылать Эльфа вперед, как услышал какой-то писк. Взглянув в сторону писка, я различил среди камней выводок курочек. Вскинув ружье, я выстрелил, а когда курочки с громким шумом крыльев полетели в разные стороны, выстрелил еще раз по ним в лет. Упали три горные курочки, достигшие уже величины взрослых птиц, но сохранившие еще тусклое, буро-серое птенцовое оперение без характерных розовато-бланжевых, с черными каемками на концах, перьев по бокам. Ни я, ни мои спутники в эту охоту курочек больше не видели.

Более основательно я узнал горных курочек при работе в Дагестане.

Цепи пологих холмов, чередующихся с грядами голых скал, с возвышающимися над ними зубчатыми желтыми вершинами, узкие, глубокие балки и овраги, не густо поросшие подушками колючих астрагалов или низкими кустиками держидерева с бьющими здесь из земли полноводными родниками, с чистой, как хрусталь, водой и протекающими по долинам горными речками - излюбленные места обитания горных курочек. Здесь, с раннего утра и до позднего вечера, с небольшим перерывом в знойные полуденные часы отдыха можно слышать их звонкое «ко-кок, кок, кок, ко-кок», несколько напоминающее кудахтанье домашних кур. Горные курочки, не без основания полагаясь на свое прекрасное зрение, слух, способность к быстрому бегу и очень быстрому полету, особенно не стараются прятаться, как это делают, например, серые куропатки, а держатся чаще всего на открытых каменистых площадках, покрытых обломками скал и камней или на полянках среди редкой горной степной растительности. Время от времени то один, то другой самец из выводка, вскочив на камень или на обломок скалы, оглашает окрестности своим громким кудахтаньем. Так как выводки курочек поселяются неподалеку один от другого, то на крик птиц одного сейчас же откликаются самцы из других выводков, и кудахтанье курочек несется со всех сторон.

В середине или конце мая, разбившиеся весной на пары, курочки приступают к устройству гнезд. В простую ямку, под каким-нибудь нависшим камнем или скалой, самки откладывают свои 8-15 яиц, похожих по форме на яйца серых куропаток, но крупнее последних и покрытых по желтовато-белому фону мелкими светло-желтыми пятнышками. Цыплята выходят из яиц вполне развитыми, и едва обсохнув, бегают за матерью. Очень скоро у цыплят вырастают маховые перья на крылышках и при внезапной опасности еще совсем маленькие курочки спасаются, взлетая в воздух.

Кроме Дагестана горные курочки встречаются в средних и верхних зонах гор всего Центрального Кавказа - Северной Осетии и Кабарды, но там они никогда особенно многочисленными не бывают.

Хорошее описание охоты на горных курочек на горных высотах Северной Осетии (в Заккинском ущелье) и наблюдавшемся им редком альбиносе горной курочки дает профессор С. С. Туров.

«Сидим и ждем. Внизу узкое ущелье уходит куда-то в сторону. Вдали мрачный Роккский хребет... Ждем довольно долго. Но вот, где-то там, среди скал, под самой вершиной горы закричали курочки. Охота началась. Я и проводник направились к скалам. Курочки! - восклицает проводник, протягивая вперед руку. Что это? - я протираю глаза: по склону бежит белая куропатка.

Но на Кавказе нет белых куропаток!

Под прикрытием камней я мчусь изо всех сил наверх, забыв о высоте; шапка и бинокль брошены проводнику. Наконец, я поднялся до того места, где были курочки. Осторожно выхожу из-за скалы. В тот же миг с треском поднимается стая курочек. Стреляю снизу вверх, одна падает и долго катится кубарем вниз, пока не попадает в руки проводника, стоящего ниже. Оказывается, что среди выводка обыкновенных горных курочек одна - альбинос (чисто белая).

Дорога продолжает подниматься все выше и выше и через несколько поворотов сворачивает в боковое ущелье; мы едем теперь по северному склону горы, и характер растительности резко меняется. По склонам растет низкий березовый лес, выше дороги, на скалах, видны сосновые рощицы. У дороги - большой влажный луг. Трава на лугу - субальпийское высокогорье - густая, темно-зеленая, пышная. В траве пестрят разноцветные головки ярких цветов - белые горные васильки, желтые горные лилии, с одуряющим запахом, розовые ромашки, крупные колокольчики, отцветающие белые и розовые анемоны, ультрамариновые генцианы... На кустиках астрагалов, прилепившихся к склонам у сосенок, поют белозобые дрозды и горные коньки.

Дорога поднимается к гребню ущелья, к перевалу, называющемуся Шашерек. Здесь проходит граница между Аварией и Буйнакским округом.

После Шашерека крутые зигзаги дороги идут вниз. Постепенно субальпийская растительность делается все беднее и беднее, и мы снова в зоне ксерофитов горной каменистой степи. Опять со всех сторон кудахтают горные курочки; на обломках скал по сторонам ущелья вырисовываются их темные силуэты.

На противоположной от нашей дороги стороне ущелья раскинут один из самых больших аулов Аварии - Араканы.

Араканы очень красивы со своими домиками, цепляющимися, как ласточкины гнезда, к склонам гор, с окружающими их террасами садов и виноградников. Горная степь, подходящая к Араканам, имеет несколько иной характер растительности, чем виденная нами раньше, - ее покрывают обширные заросли колючих кустарников держидерева, барбариса, терновника и можжевельника. Особенно много здесь кустов шиповника, унизанных прекрасными ароматными розовыми, белыми и красными цветами; между кустарников - ползучие кусты каперцев с их асимметричными чашечками кремово-розовых венчиков и многочисленные астрагалы.

Миновав Араканы, дорога спускается в долину с текущей по ней первой из дагестанских Кой-су - Аварской. Спуск идет у обрывистых склонов выветрившихся песчаников. По этим обрывам все чаще и чаще начинают встречаться нарядные, будто одетые в черные фраки с белыми жилетами и черными галстуками,- чеканы-плешанки.

Последние обрывистые уступы окончены, мы подъезжаем к Аварской Кой-су и едем вдоль реки вверх по течению. Кой-су полноводна и быстро катит свои мутные волны в Сулак. У реки несколько балок с обрывистыми склонами и высокими скалами. У склонов летает пара горных ласточек.

Пожалуй, ни одна из горных птиц, обитающих в самых различных вертикальных зонах, так не привержена всегда и везде типичной экологической обстановке, как горные ласточки.

Если в горах, независимо от их высоты над уровнем моря, находится узкое, темное, сырое ущелье, с высокими отвесными склонами и с протекающим по его дну ручьем, непременно здесь поселяется одна или две пары этих птиц. Видимо, условия микроклимата имеют для горных ласточек решающее значение.

Горная ласточка

Горные ласточки живут во всех горах Северного Кавказа по ущельям, приблизительно между 1 и 2,5 тыс. метров над уровнем моря. Я встречал их по Военно-Грузинской дороге от Воровской балки (20 километров от Дзауджикау) до Крестового Перевала, по Военно-Осетинской дороге близ селений Унал, Мизур, Садон и Бурон, по долине реки Арм-хи, и по другим ущельям наших рек.

Нигде в большом количестве у нас ласточки не гнездятся, а держатся или небольшими колониями, пар по шесть, по восемь в каждой, или же одиночными парами. Полет этих ласточек медленнее полета всех их родственников и по этому признаку, а также по более крупной величине и по очень темной окраске брюшка, их сразу же можно легко отличить от зачастую живущих с ними вместе воронков.

Чаще всего горных ласточек можно видеть облетающими скалу, где находятся их гнезда, правильными кругами на различной, все время меняющейся, высоте или же летающими над поверхностью воды горных речек и водопадов, но к воде они никогда так стремительно не бросаются, как делают это другие ласточки. Горные ласточки в колониях перекликаются между собой тихим чириканьев; отдельные же пары большею частью летают молча.

Прилетают на Северный Кавказ горные ласточки, уже спарившись, в середине апреля, а в начале мая приступают к постройке гнезд. Гнездо устраивается всегда под навесом скалы, лепится из серой глины и совершенно сливается с серыми скалами. Помещаются гнезда чаще всего метрах в 5-7 над землей. По форме гнездо горных ласточек напоминает гнездо городских: строится тщательно и аккуратно, полушарообразной формы с входным отверстием, помещающиеся в верхнем (обычно правом) углу гнезда. Время кладки растягивается. Мне приходилось находить свежие яйца (4-5) начиная с 20 мая и по 2 июля. Они похожи на яйца касаток, но пятнышки и черточки на яйцах деревенских ласточек красноватого оттенка, у горных же ласточек пятна глинисто-желтые. Молодые вылетают в десятых числах июля и отличаются от стариков более темной окраской нижней стороны тела (у взрослых она желтовато-серая, у молодых желтовато-бурая с очень нежным винным оттенком). Улетают от нас горные ласточки в начале августа...

На одной из скал, возвышающихся над дорогой, за нашу поездку мы сперва слышали громкое пение, а затем заметили типичного «дагестанца» - самца синего каменного дрозда.

Встречаясь почти у самого подножия хребтов, спускающихся к Каспийскому морю (например, у отрогов горы Таркитау, вблизи города Махач-Кала), они распространены вверх почти до снеговой линии (в 1924 году были замечены нами на перевале Нукатль - около 2000 метров над уровнем моря). Нигде не бывая особенно многочисленными, в средней полосе гор синие дрозды встречаются рядом со своими ближайшими родичами - пестрыми каменными дроздами. По выбору стаций обитания синие дрозды восточного Кавказа более прихотливы, чем пестрые.

Наиболее типичный ландшафт, где всегда можно встретить синего дрозда, широкие горные долины со скалами, поднимающимися по их сторонам и с хаосом валунов и разбросанных камней. На этих камнях и вершинах скал часто можно видеть неподвижные силуэты дроздов и слышать их громкое и довольно мелодичное пение.

Прилетают синие дрозды в Дагестан довольно рано - в конце марта и в первых числах апреля, уже разбившись на пары, и, вероятно, почти сейчас же приступают к постройке гнезд. Для этого выбираются щели и пустоты в скалах, которых очень много в дагестанских песчаниках. Гнезда, представляющие собой довольно массивную постройку из стеблей и корней травянистых растений, выкладываются внутри более мягким растительным материалом. Яиц откладывается 4-6, высиживает одна самка. Молодые вылетают иногда в самом начале июня и не позднее середины этого месяца. Здесь, конечно, нужно оговориться, что в более высоких зонах гор и постройка гнезд и вывод птенцов несколько задерживаются.

Синий каменный дрозд

Очевидно, в некоторых случаях (возможно, что в нижних зонах всегда) бывает и второй вывод птенцов. В окрестностях Гуниба 12 июля нами было найдено гнездо синего дрозда с полуоперившимися птенцами. По вылете из гнезда молодые держатся со старыми, начинающими интенсивно линять.

Питаясь всевозможными насекомыми и их личинками, синие дрозды должны быть отнесены к числу очень полезных птиц.

Нам приходилось добывать этих птиц в районах, пораженных боярышницей и, благодаря питанию гусеницами этих бабочек, мясо и жир дроздов приняли желто-оранжевую окраску - цвета жира гусениц. Отлетают синие дрозды рано, начиная с середины сентября. После моста через Кой-су дорога опять сворачивает на запад, и снова начинается подъем. С одного из перевалов видна глубокая долина с узкой лентой, текущей по ней второй дагестанской Кой-су - Гунибской, или Кара-Кой-су. Недалеко отсюда обе Кой-су - Кара-Кой-су и Аварская Кой-су - сливаются вместе.

Горы с куполообразными вершинами образованы белыми и розовыми известняками и блестящими кристаллическими кварцитами. Среди скал - остановившиеся потоки каменистых осыпей и лиловато-серебристые лужайки с кустиками дагестанского шалфея.

Подъем делается более заметным, и через несколько поворотов мы в ауле Джильда. Перед самым аулом над нами, высоко, высоко в лазоревом небе, пролетел громадный, похожий одновременно на сапсана и коршуна, бородатый ягнятник.

Сакля в горах

После Джильда снова бесконечные подъемы; дорога лежит между скал и осыпей. В небе парят, распластав крылья, белоголовые сипы; вдоль дороги по камням, лужайкам и кустикам астрагала летают выводки корольковых вьюрков, горных овсянок и реполовов.

Наконец, подъем становится более пологим, и за невысокими перевалами показывается аул Ках. У аула каменистые ровные площади расчищены под посевы, кричат горные курочки, слетают с дороги рогатые жаворонки и каменные воробьи.

Еще один небольшой подъем и перед нами сердце Аварии - Хунзахское плато.

Хунзах - большой аул - столица Аварии, родина знаменитого сподвижника Шамиля - Хаджи Мурата - раскинут на восточном углу плато. Окраинные дома Хунзаха лепятся у края пропасти, спускающейся на сотни метров вниз. Несколько в стороне от аула построена Хунзахская крепость, окруженная высокими каменными стенами.

Хунзахское плато, находящееся на высоте около 1600-1700 метров над уровнем моря,- обширная горная долина, окруженная со всех сторон высокими горами с субальпийской растительностью. Кроме крепости и аула Хунзах на плато ряд (более двадцати) других аулов и поселков. В поперечнике плато имеет около 2-5, в длину около 18-20 километров.

Благодаря своей защищенности от ветров и сравнительному плодородию почвы все плато интенсивно обрабатывается и представляет собой сплошное культурное поле, где посевы ячменя чередуются с посевами ржи, пшеницы, бобов, кукурузы и картофеля. Плато напоминает среднерусскую равнину, тем более, что зачастую и птицы, его оживляющие, те же полевые жаворонки, белые трясогузки, луговые чеканчики, деревенские ласточки, болотные камышовки и т. п. В этой плодородной местности и живет замечательный «дагестанец» - хомяк Радде.

Норы дагестанских хомяков помещаются почти исключительно на участках, занятых посевами ячменя, пшеницы или бобов, и совершенно не встречаются ни на лугах, ни на картофельных плантациях. Они имеют по нескольку боковых ходов и один главный, идущий вертикально вниз, тогда как боковые ходы открываются наклонно.

Местонахождение норы дагестанского хомяка легко определить еще издали, так как вблизи ее особенно пышно развивается посев, бросаясь в глаза своим высоким ростом и темной зеленью. Нередко небольшой участок посева ячменя покрыт такими кругами темной зелени в восьми - десяти местах. На зиму хомяки законопачивают свои норы и засыпают, что происходит в конце октября; просыпаются они весной в марте. Как и все близкие виды, дагестанские хомяки собирают в свои норы большие запасы пищи, причем количество спрятанных в норах колосьев (именно колосьев, а не зерна) доходит до 16-25 килограммов.

Самки хомяков приносят детенышей, возможно, 2 раза в год - весной - в мае и в середине июля. Число детенышей сильно колеблется от 4 до 12 (у самок восемь пар сосцов).

Возможно, что дагестанские хомяки живут парами. Я дважды в расставленные мною у нор капканы ловил по два хомяка. На приманку (подслащенный пшеничный хлеб) они идут охотно, отличаясь этим от черноватых хомяков, которых в капканы можно поймать лишь случайно. До созревания хлебов дагенстанские хомяки кормятся травой и листьями; у всех, пойманных мной, защечные мешки были набиты листьями астр и клевера. При весеннем пробуждении, по словам жителей Хунзаха, зверьки поражают своим жалким видом и худобой. Дагестанские хомяки чрезвычайно сварливы и, встречаясь во время своих вечерних и утренних охот, непременно вступают друг с другом в драку. Жители Хунзахского плато хорошо знают этих вредителей своих полей, которые по-аварски называются «анхуару». Ребятишки очень любят, поймав хомяков живьем, заставлять их драться друг с другом и с кошками, причем кошки боятся хомяков и предпочитают, не вступая с ними в драку, ретироваться.

О том, как сильно кусаются хомяки, я убедился на собственном горьком опыте, когда, пойманный за лапу в капкан хомяк сильно прокусил мне палец...

У вершин гор, окружающих Хунзахское плато, в небольшом количестве встречаются кавказские тетерева.

Пробыв несколько дней в Хунзахе, направив нашу линейку более длинным окружным путем, мы сами, для сокращения дорога, отправились верхом во второй центр Аварии - Гуниб.

Спустившись по извилистой тропинке к руслу Аварской Кой-су, после нескольких невысоких подъемов мы выезжаем на широкое Гунибское шоссе, соединяющее крепость Гуниб с Буйнакском.

Шоссе проложено в скалах ущелья, промытого быстрой мутной, кажущейся почти черной, Кара-Кой-су. Километра за четыре от крепости, построенной на высокой скале - Гуниб, дорога, оставив долину реки, начинает, делая повороты и зигзаги, подниматься под большим углом вверх. Гора Гуниб возвышается над ущельем Кой-су огромным зеленеющим массивом.

В стороне от дороги - глубокий овраг с текущей по нему быстрой речкой. Склоны оврага покрыты крупными обломками скал, нагромождениями камней и каменистыми осыпями. По оврагу проходит знаменитая «Ширванская тропа», названная так в честь того русского полка, который, не взирая на почти непреодолимые трудности, овладел Гунибом и пленил имама Дагестана - Шамиля, завершив, таким образом, бесконечные Кавказские войны.

Крепость, сооруженная примерно на уровне трех четвертей Гунибской горы, окружена голыми сланцевыми скалами, чередующимися с долинками, поросшими колючим держидеревом, барбарисом и астрагалом. Выше крепости, по дороге к аулу Верхний Гуниб, находятся березовые рощи, лепящиеся отдельными зелеными кучками по склонам горы. Между белой крепостной стеной и первой березовой рощей чудесный луг, пестреющий пятнами цветущих растений. На севере от крепости причудливый силуэт горы Красавицы. Внутри крепостной стены небольшие фруктовые сады с абрикосовыми, яблоневыми и грушевыми деревьями.

Разнообразие природных условий, окружающих Гуниб, привлекает сюда различных птиц. В непосредственной близости от крепости гнездятся два вида грифов - белоголовый сип и стервятник; много клушиц и скалистых голубей. В овраге Ширванской тропы живут горихвостки-чернушки, горные овсянки, каменные воробьи, корольковые вьюрки, синие и пестрые каменные дрозды; у ручья бегают оляпки и горные трясогузки. В березовых рощах много белозобых дроздов и горных коньков. У отвесной скалы восточного края крепости километровой пропастью, низвергающейся к мутным водам Кара-Кой-су, кажущейся из крепости узкой блестящей ленточкой, с пронзительным визгом носятся обитатели обрывистых ущелий - кавказские белобрюхие стрижи - истинные жители воздуха.

Вот несколько стрижей проносятся перед нами с такой сказочной быстротой, что глазу трудно уловить их полет. Вдруг, взмыв кверху над серединой реки, они через несколько мгновений уже у стен крепости, у своих гнезд в обрыве пропасти, откуда до нас доносится их визг; через 10-15 секунд стайка снова носится над самой поверхностью Кой-су.

Белобрюхие стрижи всегда устраивают гнезда в щелях, в пещерах неприступных отвесных скал, откуда сразу можно ороситься в воздух. Гнездятся они всегда колониями. Обладая изумительным полетом, белобрюхие стрижи встречаются во всех ущельях и речных долинах Кавказа, даже если по близости и нет их гнездовых колоний. Что для них стоит пролететь какие-нибудь жалкие 75-100 километров?

Белобрюхий стриж

Смотрите! У самого верхнего пика Красавицы показалась огромная птица, уже виденная нами у аула Джильда. Размах ее крыльев около трех метров. Почти не шевеля крыльями, она проносится над вершинами, следуя в своем полете за изгибами скал. В бинокль видно, что у нее глинисто-белая грудь, темные крылья и темный, клиновидно-заостряющийся к вершине, длинный хвост. Перед нами интереснейший обитатель самой высокой зоны тора - ягнятник, или бородач, называемый так потому, что под клювом у него находится пучок жестких перьев, напоминающих бородку. Ни об одной птице не рассказывают столько легенд, как о ягнятнике. Ни одна птица в горных странах Европы не вызывает столько интереса, сколько ягнятник, из-за его угрюмости, гордости, дикости и приверженности к самым неприступным местам. В большинстве европейских стран ягнятник либо вымер (Швейцария), либо близок к полному исчезновению (Испания). На Кавказе, особенно в Дагестане, он встречается довольно часто.

Поздним утром бородачи слетают с высоких горных утесов и летят над вершинами гор, невысоко над ними. Они пролетают вдоль всего горного хребта, огибают последнюю его вершину и начинают «исследовать» другую сторону. Заметив своими изумительно зоркими глазами что-нибудь съедобное, они начинают описывать винтообразную линию и долго кружатся. Если поблизости нет никакой опасности, они опускаются вблизи замеченной добычи на какой-нибудь уступ или камень и уже оттуда бегут к добыче по земле, помогая себе крыльями. Иногда бородачи поднимаются над землей так высоко, что даже с самых высоких вершин кажутся не больше голубя.

Редко люди добирались до гнезд ягнятников, устраиваемых на самых неприступных отвесных скалах, над бездонными пропастями высочайших горных хребтов, у самой линии вечного снега. В гнездо, еще в феврале, самка кладет единственное яйцо, более крупное, чем яйца всех наших хищников. Яйца ягнятника по грязно-желтому фону покрыты ржаво-коричневыми и бурыми пятнами и точками.

Пищу ягнятника составляет главным образом падаль, хотя он нападает и на молодых туров, серн/зайцев, ягнят и других млекопитающих. Рассказы старых авторов о случаях нападения ягнятников на детей являются выдумкой.

Ягнятники очень осторожны и боязливы, однако в поисках добычи они появляются иной раз в непосредственной близости от горных аулов. Так, нам пришлось однажды видеть эту огромную птицу метрах в двадцати от крыши большого дома в Гунибе, где находится, районный исполком.

Суровые зимы, когда толстый слой снега покрывает все горные ущелья, заставляют бородачей спускаться в поисках добычи в долины предгорий, но они делают это очень неохотно и при первой возможности, при первых наступивших оттепелях возвращаются на свои неприступные высоты...

Горная курочка

Линейка, отправленная нами сюда из Хунзаха, приехала за нами. Время возвращаться в Буйнакск. Поездка по Аварии, изобилующей ландшафтами горной каменистой степи, ландшафтами, типичными для среднего Дагестана, дала нам возможность узнать и обитателей этой горной страны.

Мы побывали «в долине Дагестана», вокруг нас «уступы скал теснились кругом», летнее «солнце жгло их желтые вершины» и здесь в вечерние часы, на розовеющем закатном небе, на обломках камней и на уступах скал мы видели чернеющие силуэты горных курочек, слышали их громкое, бодрое кудахтанье.

Чего же нужно еще натуралисту?