Малый Кавказ

Закавказье - с его легендарной Колхидой, превращенной трудами людей в цитрусовый сад, с аллеями из эвкалиптов, с излюбленным местообитанием птиц и редких деревьев - Ленкоранью, с Армянским нагорьем, где временами начинает казаться, что за неделю до твоего приезда здесь кончилось извержение вулкана, и, наконец, с хребтами Малого Кавказа, у которых, как бы для оправдания своего названия, все как на Большом Кавказе, только в уменьшенном масштабе - полно контрастов и в динамике развития природы за тысячелетие. Кажется маловероятным, но цифры подтверждают, что в нашей субтропической Колхиде, климат которой напоминает баню, где парятся эвкалиптовыми вениками, колебания эффективных температур не меньше, а даже больше, чем в других местах. Очень резко контрасты выражены в количестве осадков, которые на западе превышают 2000, уменьшаясь на востоке до 200 мм. При этом осадки теплого периода сокращаются при движении на восток в 2 - 3 раза, а холодного - даже в 4 - 5 раз. И возможно, именно зимние осадки и их колебания создают пестроту в динамике растительности. Работая в Закавказье по выявлению мест схода лавин и селей, определяя фитоиндикационными методами частоту их действия совместно с гляциологами Проблемной лаборатории снежных лавин и селей, мы особенно остро ощутили разнообразие современных изменений растительности на верхнем пределе ее развития. Дендрохронологические исследования, сопоставленные с характером возобновления лесов на верхнем пределе, позволили прийти к выводу, что для Западного Кавказа эта динамика специфична. Рубеж проходит по Арсиянскому хребту, поэтому и изменения природы в Западном Закавказье по сравнению с Центральным и Восточным в пределах тысячелетий были, вероятнее всего, тоже различными.

Учитывая, что VIII - XIII вв. в Закавказье переживали расцвет и Армения, и Грузия, и византийские провинции, и энергично расширявшие свои владения мусульманские султанаты Сельджукидов, трудно представить, что, несмотря на бесконечные разрушительные войны тех времен, государства именно в это время находили средства для возведения и храмов, и крепостей, и мостов, и городов. Ширакские степи были тогда центром мощного Анийского царства. На территории, раскинувшейся на многие километры вокруг бывшей столицы Ани можно и теперь увидеть глыбы обтесанного камня от былых строений в таком изобилии, что в конце концов начинаешь думать, что и все окрестные камни в этих местах - продукты человеческой деятельности. В этот же период возводились многочисленные арочные мосты через реки, прекрасно работающие и поныне, крепости, каменные террасы, относимые народной памятью к временам царицы Тамар (XII - XIII вв.). Все эти сооружения так прочны и так хорошо вписываются в ландшафты, что порой кажется, будто сами горы превратились в новые ряды сцементированных глыб. Примечательно, что в современных условиях количество осадков таково, что использование террас тех времен неэффективно. Может быть, в те времена в Центральном и Восточном Закавказье осадков выпадало больше?

Прекращение активного сельскохозяйственного использования этих земель совпадает с татаромонгольским нашествием в конце XIII в. Затем последовали разрушительные походы ханов Золотой Орды, а потом и Тимуридов. Сменившие их турецкие султаны и персидские шахи разоряли Закавказье вплоть до ХIХ в., и лишь помощь России стабилизировала положение в Закавказье. Но примечательно, что леса в долине Куры росли до XVI в., и только после выжигания их персидскими завоевателями долина Куры выше поселка Хертвиси стала безлесной. Если бы условия увлажнения оставались прежними, то леса могли бы здесь восстановиться естественным путем за несколько десятилетий. Сходную направленность имело изменение растительности на Джавахетско-Армянском нагорье.

О недавней залесенности Джавахетского плато в Грузии сказано: "В отдельных частях зоны леса вырублены, а на этих местах развилась степная растительность. Таковыми является все Джавахетское плато, которое еще в XVI в., согласно историческим документам, было лесистым. В настоящее время часть этого плато покрыта степной растительностью вторичного характера, а часть освоена под сельскохозяйственные культуры. Развитию степей способствовал засушливый континентальный климат Джавахетии"^*.

^* (Гулисашвили В. З. Природные зоны и естественноисторические области Кавказа. М., 1964, с. 276.)

В сводке Г. Д. Ярошенко 1929 г. "Сосна и дуб в Армении" и последующих работах подчеркивается присутствие отдельных перестойных 200 - 250-летних дубов и буков во всех субальпийских формациях. Следовательно, семенное возобновление деревьев на этих высотах было возможно во второй половине XVII - первой половине XVIII в.

Таким образом, к востоку от Арсиянского хребта более благоприятные условия увлажненности были свойственны всей первой половине нашего тысячелетия, до XVI - XVIII вв., а для последних веков типично усиление аридизации.

Для Западного Закавказья, напротив, характерно увеличение увлажненности в XVII - XVIII вв. В это время буковые леса поднялись в горах выше современного предела и продвигались дальше на восток. Огромные перестойные буки, единично произрастающие выше лесных массивов, по Арсиянскому хребту появились в это время. Выше в горы поднимались елово-пихтовые леса по Месхетскому, Шавшетскому, Арсиянскому хребтам. У буков таких колебаний в приросте нет. Но площади буковых лесов сократились. Кроме старых пней, оставшихся от буков диаметром более полутора метров о былом более широком их распространении может свидетельствовать травяной покров.

Ясменник душистый считается типичным растением буковой свиты и часто является единственным растением под пологом сомкнутых буковых лесов. Встречался этот ясменник и под пологом елово-пихтовых лесов по северному склону Шавшетского хребта на высоте 2000 м. Среди пихт и елей встречаются отдельные угнетенные буки, но в первый ярус они не выходят, и семенное возобновление бука отсутствует, хотя ясменник свидетельствует в пользу былых буковых лесов.

Лихенометрические исследования, проводившиеся комплексной австрийской экспедицией у ледников Лазистана в 1965 г., показали значительное увеличение заснеженности в XVII - XIX вв. и наличие моренных валов на высотах 2800 м с поколениями лишайника ризокарпона географического. Диаметры этих лишайников: 30 мм - отнесены к моренным валам 1890 г., 50 мм - к 1860 гг., 70 - 80 мм - к 1820 гг., 120 мм - к 1780-м гг. и, наконец, 260 - 330 мм - к 1600 - 1680 гг.

Относительно низкие высоты нашего Западного Закавказья (ниже 2500 м) не создавали возможности для развития ледников в этот период. Лихенометрические наблюдения на одном из массивов в долине p. Аджарис-Цхали показали следующее. По днищу древнего ледникового кара, ориентированного на запад, где в современных условиях от лавин залеживаются летом снежники, сплошные поля лишайников ризокарпона географического ничинаются метров на 10 выше снежников. Для этой полосы характерна горизонтальная слоистость рыхлого материала, создавшаяся, вероятно, за счет постепенного стаивания снежников. В недавнем прошлом объемы снежников были больше.

Показательно, что сползание осыпей по склонам (своеобразных склоновых селей прошлого) приурочено к XII в. и выделяется слоевищами ризокарпона географического диаметром 200 - 300 мм. Косвенным свидетельством наличия мощных снежников, стаявших в XIX в., может служить волна мощных селей, прокатившаяся в Восточной Аджарии в XIX в. Для отложений селей этого периода характерны лишайники, размеры которых 40 - 60 мм. С этим же согласуются воспоминания местных жителей о событиях столетней давности, тогда высокая вода сошла с Хырхата и образовала Целое озеро выше селения Хырхадзыри. Неоднократно сходили сели и паводки в последующие времена. Лихенометрические данные показывают, что наиболее часто встречаются отложения селей 1900-х годов. Есть и более поздние валы, но они как бы вложены в предшествующие и иллюстрируют в целом картину затухания селевых процессов, начавшуюся в XVIII в. Анализ возрастных особенностей лесов лавиноопасных склонов свидетельствует в пользу того, что во второй половине XVII в., в конце XVIII - начале XIX в. на этих склонах леса были уничтожены, вслед за тем началось семенное возобновление новых лесов. Возможно, что именно сход катастрофических лавин и был причиной уничтожения деревьев 1-го яруса в этот промежуток времени.

Кроме таких существенных колебаний в лавинном режиме можно проследить и более кратковременные периоды усиления или ослабления лавинной деятельности.

Наиболее ярко выраженными периодами усиления лавинной деятельности можно считать 1820, 1876, 1920, 1930 - 1940, 1965 - 1975 гг.

Дендрохронологические исследования более 150 деревьев Западного Закавказья показали, что колебания прироста, типичные для Восточной Аджарии, усиливаются с приближением к Арсиянскому хребту.

Общие закономерности колебания осадков и прироста деревьев выявить пока не удалось. Наиболее четко прослеживается падение прироста с 60-х годов, совпадающее с общей тенденцией к снижению осадков, главным образом летних, при усилении лавинной деятельности и повышению зимних осадков. Однако предшествующий период увеличения нормы летних осадков 1907 - 1930 гг. не выделяется увеличением прироста.

У деревьев всех местообитаний выявляется период хорошего прироста в конце XVII - начале XIX в. Для деревьев, находящихся на склонах южной экспозиции, хороший прирост отмечался в начале XIX в. и в 1930 - 1960 гг. Для деревьев юго-западных склонов более хорошим считается прирост в 1730 - 1820 гг. На высотах до 1000 м по склонам южной экспозиции в этот же период расширили свои площади сосняки.

В конце XIX - начале XX в. было хорошее возобновление берез и сосен выше современного пояса елово-пихтовых лесов по Арсиянскому хребту, то же прослеживается у елей и пихт в поясе буково-пихтово-еловых лесов и буков в поясе буковых лесов.

Мощная волна возобновления лесов на верхнем пределе "накатилась" в конце XVIII - начале XIX в. Буки в этот период дали последнее поколение на верхнем пределе смешанных буково-пихтово-еловых лесов, а также продвинулись вверх по западным склонам Арсиянского хребта до 2000 м. Выше 2000 м по вершинам Шавшетского и Месхетского хребтов поднялись пихты и ели, образующие сегодня лишь, редкостойные леса без возобновления.

Все эти факты свидетельствуют о том, что наиболее увлажненными высокогорья Западного Кавказа были в XVII-XVIII вв. В настоящее время лесная граница по Арсиянскому хребту снижается, усыхают стланики и криволесья, разросшиеся здесь ранее. Но в то же время восточнее, на субальпийских лугах Эрушетского и Чилдырского плато, площади рододендроновых стлаников, березовых криволесий и подроста сосен, наоборот, имеют тенденцию к расширению.

В сводке Л. Б. Махатадзе "Дубравы Армении" и 1957) приведены относящиеся к 30-м годам случаи появления лесов на Лермонтовском перевале, вытеснения дуба буком и грабом в некоторых местообитаниях. В последние столетия в юго-восточном Закавказье наблюдается исчезновение каштана и бука из лесов Зангезура, вытеснение пояса рододендрона кавказского и березняков, продвижение на север нагорных ксерофитов из Передней Азии. Для всего Закавказья, отмечает Л. Б. Махатадзе, характерно усиление увлажнения и потепления за последние 300 лет, сочетающиеся с усилением континентальности.

Таким образом, картина изменения природы в последнем тысячелетии для Закавказья нарисована пока в самых общих чертах. Намечается при этом противоположность хода увлажненности для Западного Закавказья по сравнению с Восточным и Центральным, где увлажненность была больше в X - XVI вв., а в Западом Закавказье - в XVII - XIX вв. Рассмотрев изменение природы за тысячелетие на обширной территории от арктических пустынь Ледовитого океана до знойных пустынь Закавказья, можно сделать вывод, что изменения эти были весьма значительными. Проявление одновременно происходивших климатических воздействий трансформировалось по-своему в каждой природной зоне и в зависимости от деятельности человека могло усиливаться или, наоборот, оставаться малозаметным. Смещение зональных границ в этот интервал было возможным в пределах 200 - 300 км, а вертикальные пояса в горах сдвигались на 200 - 300 м. И хотя изменения происходили всюду, но традиционно обращалось внимание на изменения в высокогорьях, лесотундре, лесостепи, так как именно здесь встречаются свидетели былых благоприятных или, напротив, тяжелых условий для произрастания деревьев. Эти лесные массивы или отдельные деревья [Наводили на мысль о значительных переменах в природной обстановке.